Афанасий Белобородов: «На одном из приемов в честь Дня Победы ко мне подошел Жуков, тепло поздоровался, обнял и спросил: «Помнишь, Павлантич, ноябрь сорок первого? Волоколамку помнишь? У-ух, и тяжело было…» Глаза у него повлажнели, рука, лежащая на моем плече, дрогнула. Но я не удивился. Вспоминать самые критические дни обороны Москвы даже такому человеку железной воли, каким я знал Жукова, было неимоверно тяжко».